Специалисты Государственного исторического музея и Института археологии РАН продолжили публиковать дневники Василия Алексеевича Городцова, которые тот вел более полувека – с 1892 по 1944 г. В рецензии на предыдущий двухтомник, охвативший записи ученого за 1928–1944 гг., я высоко оценил этот научно-издательский проект и уровень его реализации (Щавелев, 2017. С. 172–175). Теперь его инициаторы – С.В. Кузьминых и И.В. Белозерова вместе с Г.С. Марштупой и Т.А Цапиной предлагают читателям дневники В.А. Городцова за 1914–1918 гг. В период Первой мировой войны и революций 1917 г. он был сотрудником Российского исторического музея, преподавал в Московском археологическом институте и Народном университете им. А.Л. Шанявского, продолжал вести археологические раскопки, ездил по стране с лекциями и ради изучения археологических фондов музеев. Поэтому и общался с очень широким кругом лиц – с коллегами по науке и образованию, с представителями всех сословий тогдашней России, столичными жителями и провинциалами, военными и штатскими. Наблюдал всевозможные эксцессы бунтарской стихии, ощущал настроения разных групп россиян, а также многих лидеров отдельных политических направлений.

Как и в ежедневных заметках последующих лет, в тот самый переломный период истории страны ученый заносит в свои тетради сведения о профессиональных вопросах науки и музейного дела, а также затрагивает широкий круг сюжетов политической и социальной жизни того военного времени, ее бытовых условий. Его собственное мировоззрение оставалось уравновешенным, он не симпатизировал ни охранителям, черносотенцам, ни революционерам – тем же большевикам. Можно сказать, что такая общественная позиция – расплывчатого демократизма – отличала большинство российских интеллигентов, которые горячо приветствовали Февральскую революцию, но испугались Октябрьского переворота. И поделом — довольно быстро практически все мыслящие россияне поняли, как много они потеряли вместе с Российской империей… Как они трагически заблуждались, симпатизируя или прямо помогая радикальным элементам! И, наконец, осознали, что «революция дарит нас лишь отрицательными культурными перлами» (II. 257).

И эти муки голода, холода, политического террора и нравственных унижений переживали люди уже до предела измученные германской войной. Семья Городцовых дорого заплатила за свой практический патриотизм. Старший сын ученого Олег был тяжело ранен на фронте, средний сын Игорь попал в плен, совершал оттуда неоднократные, но неудачные побеги, третий – Мстислав отравлен газами; младший – Ростислав, служивший уже в Красной армии, по пути из отпуска в свою часть пропал без вести, обрученный жених дочери штабс-капитан Б.К. Вайда был убит во время атаки разрывной пулей в голову. Все свои трудовые сбережения Василий Алексеевич пожертвовал на «Заем свободы», которым Временное правительство пыталось поддержать падающую экономику. Процентов по этим облигациям и тем более их погашения с обещанной населению прибылью никто, конечно, не дождался. «Волнения … за судьбу семьи и Отечества ученый "старался заглушить работами"» (II. С. 3). Несмотря на разочарование в революции ученый не помышлял об эмиграции и продолжал трудиться изо всех сил в музее, в сфере образования и науке и при новой советской власти. Та оценила его позицию, маститый археолог был в 1918 г. вовлечен в работу Музейной коллегии Народного комиссариата просвещения РСФСР.

В Историческом музее по инициативе и под началом Городцова были перестроены экспозиция и порядок хранения коллекций. В университете Шанявского и его филиале в Нижнем Новгороде он читал курсы первобытной и бытовой археологии, успешно готовил новые кадры историков и археологов. Его научные исследования тяготели к проблематике палеолита и, в особенности, бронзового века. Хотя приходилось заниматься самыми разными древностями, ведь квалифицированных археологов в воющей и бунтующей стране осталось совсем мало. Достижения маститого археолога скрупулезно отмечены публикаторами его дневников. Что касается его же недостатков, то их внимательный читатель может вычитать, что называется, между строк. Материалы многих его раскопок не вводились своевременно в научный оборот. Так, «результаты раскопок Гонцовской палеолитической стоянки опубликованы лишь спустя 10 лет» (II. С. 168). Такой же срок ждали публикации находки при разведках в окрестностях Мурома. Немало других полевых работ ученого публикации так и не дождались. Широта научных интересов одного из основоположников научной археологии в России нередко оборачивалась недоработками положенного методикой цикла изучения конкретного памятника.

Дневниковые записи В.А. Городцова открывают этапы работы над его главным, пожалуй, вкладом в науку о древностях: периодизации и типологии культур эпохи бронзы в центре и на юге России – ямной, катакомбной и срубной. Наметив эту схему по результатам раскопок 1901–1903 гг. в Харьковской губернии, Василий Алексеевич к 1914 г. конкретизировал ее, выделив целый спектр уже не типов, а видов археологических культур – фатьяновскую, донецкую, сейминскую, а затем и северокавказскую, трипольскую, волжско-камскую (пермскую), Эти таксоны, как оказалось впоследствии, представляли собой перспективные программы исследований по всем крупным регионам европейской части страны в эпоху бронзы – переломной от первобытности к цивилизации. Сам же автор идеи завершил ее оформление только к 1927 г., а в окончательном виде изложил эту концепцию лишь в неопубликованном томе его «Археологии» – «Палеометаллическая эпоха» (рукопись эту сохранил ОПИ ГИМ).

Для истории экспериментальной археологии будут интересны записи Василия Алексеевича о тех опытах, которые он несколько лет проводил на разные лады с кремневыми изделиями и кремневым сырьем (I. С. 256, 380–385) ¹. Попыткам смоделировать изготовление орудий труда из камня, повторив навыки наших предков, принадлежало будущее. А вот обжиг разных сортов кремня в огне при простом созерцании этого процесса выглядит сегодня менее впечатляюще.

Отразились в дневниках и некоторые другие сюжеты, важные для истории отечественной археологии и антропологии. Их нынешние представители должны обратить внимание и на обширную эпистолярию В.А. Городцова, которая хранится в том же личном фонде ученого (№ 431) в ОПИ ГИМ. Многочисленные письма археологов, историков, музейных работников и краеведов со всей страны и из-за рубежа способны прояснить многие моменты разных направлений и регионов изучения древностей. К этому изданию городцовских дневников прилагается подборка писем Николая Иосифовича Криштафовича (1866–1941) – видного геолога, минеролога, занимавшегося также палеонтологией и археологией, профессора Харьковского университета. Эти письма московскому коллеге содержат яркие картины борьбы русских ученых за спасение накопленных ими коллекций и библиотек от бедствий Мировой войны и разгула революционной стихии.

Это издание станет важным источником и для исследователей последнего отрезка истории Российской империи. Ведь ученый добросовестно, подробно записал свои наблюдения событий в Москве и провинции, куда он периодически выезжал с лекциями и на раскопки. Его многочисленные разговоры с людьми знатными, чиновными и с простыми позволяют представить себе умонастроения широких слоев населения, военных и гражданских лиц, горожан и сельчан, русских и представителей иных национальностей. По газетам и тем же разговорам с участниками боев отражен ход военных действий на разных фронтах Мировой войны. Городцов до ухода в науку и образование четверть века прослужил строевым офицером, выйдя в отставку подполковником, так что профессионально разбирался и в армейских делах. Тем болезненнее он переживал развал русской армии в разгар войны и люмпенизацию солдатской массы. Для военных историков этот источник содержит богатые россыпи информации о ходе военных действий, настроениях в армии и в тылу, судьбах многих военнослужащих.

Среди тех, с кем общался автор дневника, многие выдающиеся фигуры русской науки и культуры. В том числе две графини – руководительница Московского археологического общества и последних Археологических съездов П.С. Уварова и вдова писателя С.А. Толстая («Сильно глумилась над служащими музея» (I. С. 282)», получая для изучения письма своего великого мужа, переданные в РИМ), нумизмат А.В. Орешников, антропологи и этнографы Д.Н. Анучин и Б.Ф. Адлер, антиковед Б.Ф. Фармаковский, лидер сибирской археологии Б.Э. Петри, финские археологи А.М. Тальгрен и Ю. Айлио, французский археолог-русист Ж. де Бай, геологи А.П. Павлов и Н.И. Криштафович, историки Н.П. Лихачев и Д.И. Иловайский, египтолог Б.А. Тураев, одна из первых женщин археологов Е.Н. Клетнова, художник В.И. Суриков и многие другие. Их характеры, суждения, труды, поступки общественной важности запечатлены автором ежедневных записок. Содержательны итоговые оценки автором дневника деятельности ушедших из жизни за предреволюционные годы деятелей науки – председателе Московского общества испытателей природы Н.А. Умове, лингвисте Ф.Е. Корше, археологах Й.Р. Аспелине, И.Т. Савенкове, Э.Б. Тэйлоре, В.В. Хвойко. Среди учеников В.А. Городцова военных лет выделятся в советском будущем видные археологи В.Б. Арендт, Н.К. Ауэрбах, Ф.В. Баллод, М.Э. Воронец, В.В. Гольмстен, С.А. Локтюшев, М.Н. Орлова, П.С. Рыков, Д.Н. Эдинг.

Важно отметить, что городцовские дневники публикуются полностью. Составителями опущены только его конспекты чужих изданий по философии и теософии, с обозначением каких именно.

Полиграфия двухтомника, его иллюстративный ряд опять-таки на высоком уровне. Мелованная бумага, цветные и тонированные иллюстрации – собственноручные рисунки археолога (включая артефакты из раскопок), фотокопии многих листов дневника, его фотопортреты и групповые снимки со слушателями и коллегами. Целая коллекция репродукций почтовых карточек, вырезок из газет и журналов, листовок с фронтовыми сюжетами ярко рисуют будни Отечественной войны (Подбор иллюстративного материала – И.В. Белозерова).

Вторая книга завершается справочно-поисковым аппаратом, списками литературы и сокращений, именным указателем.

Издание подготовлено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, а само оно произведено при финансовой помощи фонда «История Отечества». Выпуск в свет двухтомника осуществил Редакционно-издательский отдел ГИМ, и сделал это образцово, без малейших опечаток, в строгом и выразительном оформлении.

Символический тираж в 300 экземпляров, конечно, ограничит доступность этого издания узким кругом специалистов и крупнейшими библиотеками, но можно надеяться, что по мере того, как указанный тираж разойдется, всем заинтересованным читателям в какой-то форме будет доступна электронная версия оригинал-макета. Ведь по своему содержанию эти дневники будут интересны не только ученым-специалистам, но и гораздо более широкому кругу читателей, в особенности студенческой молодежи.

В заключение повторю общую оценку издания дневников В.А. Городцова – это титанический труд составителей и комментаторов, достойный всяческой благодарности от научного сообщества. Публикация этого двухтомника была посвящена 100-летию академической археологии в России и достойно отметила славный юбилей.